Как-то даже немного стыдно от того, что все одногруппники знают меня по имени, а я и половину в лицо-то не помню.

---

У нас снег, и каждая снежинка размером с десятирублевую монету. Я иду с другого конца города, без шапки и капюшона, испытывая боль и страдания и примеряя на себя роль больной менингитом.

Все-таки мироздание сильно накосячило, высадив меня так далеко от Африки.

---

Каждый уважающий себя автор должен написать про передозировку аддеролом.
Вы будете ненавидеть меня за этот текст, я вам обещаю.

Стайлз, зарисовка, ангст, преслэш, PG

325

Больная голова отдает привкусом гнили на корне языка – под самыми гландами. Стайлз вертит в руке пустую банку от аддерола и считывает пульс: его биение настолько сильное, что сотрясаются барабанные перепонки.

Самое главное успеть склониться над унитазом до того, как его начнет выворачивать на изнанку. Кому захочется вытирать блевотину с кафеля в такой прекрасный воскресный вечер.

Амфетамины ему выписали в девять. До четырнадцатилетия отец сам контролировал их прием, выдавал сыну по таблетке в точно отведенный срок. Маленькая мужская традиция семьи Стилински, их это сближало – забота и послушание.

После четырнадцати был большой и важный разговор об ответственности, наркотиках, половом созревании и венерических заболеваниях. С тех пор Стайлз сам следит за количеством колес и держит в бардачке джипа упаковку презервативов.

Ошибка в дозе - это именно ошибка. У него даже в мыслях нет накачаться: его жизнь и так похожа на долбанный героиновый приход. Просто шесть часов назад он носился по лесу, спасая свой зад от очередного монстра, а оказавшись дома, засел за учебники, старые архивные материалы и незаменимый Гугл, стараясь ухватить все и разом. И как-то незаметно одна дополнительная таблетка потянула за собой еще, еще, еще одну, потому что на носу конец семестра, за спиной угроза жизни. Он всего лишь человек, и информация – его единственное оружие, сарказм – универсальная защита.

И теперь он стоит на коленях возле унитаза, и кафель на полу обжигающе горячий по сравнению с его ледяными ладонями. Он прислоняется головой к бочку, сосредотачивается на одной задаче – дышать. И это чертовски сложно.

Но самое хреновое во всем этом – навязчивое ощущение чужих рук на спине. Он крепко зажмуривается, медленно качает головой, вжав зубы, пытаясь прогнать наваждение, но тактильные галлюцинации никуда не исчезают. Руки гладят его по выступающему позвоночнику, трут большими пальцами основание шеи. Мелкие, шершавые мурашки расползаются по всему телу – слабому и отравленному.

– Дерек, – стонет Стайлз в тишине комнаты, жалобно и жалко, – Дерек…

Фантомные ладони поднимают его лицо, проникают пальцами в приоткрытый рот, царапают когтями нёбо.

Если он выживет, он заставит эти руки стать реальными. Он себе обещает.

@темы: Тексты, Teen Wolf

---

Простите меня все, я не могла не.

Как обосновать уход Колтона, фанатская версия

Джефф, ты космос.

@темы: Teen Wolf

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Меня только что лишили фэндомной девственности *невнятные рыдания* И ЭТО ЛУЧШИЙ ДЕНЬ В МОЕЙ ЖИЗНИ

18.10.2012 в 14:18

Пишет  пятница-развратница:

Для Сенбернары, к ее замечательному фф "Странная парочка".

werewolf!Stiles

Он прекрасен. И Пятница прекрасна.
И нет, у меня кат не подымется. Поэтому дружно получаем множественные оргазмы каждый раз, как заглядываем в дневник.

@темы: Teen Wolf

---

Этот неловкий момент, когда ты весь такой:
"Я пойду в кино на паранормальное явление и наберусь вдохновения к Хэллуину!"
А потом смотришь трейлер и...

Оп-па!

Ну вы поняли

.

---

Мама заболела и возвращается на следующей неделе.
Еще одна причина не спать по ночам. Еще одно оправдание приступам паники.
Я давлюсь едой до тошноты, заполняя сосущую пустоту в солнечном сплетении. Почти не помогает.
Иногда краски возвращаются, и я пытаюсь вспомнить, что делала час назад.

---

Я зол и устал, и я хочу высказаться

Доклад на семминар по ИГПЗС

Как оно происходит

Тема: Никому ненужная, неинтересная и бессмысленная хуйня.
Цель: Не получить пизды от преподавателя; Выдержать пятнадцать минут позора и сохранить при этом достоинство; Выжить;
Задачи: Перерыть кучу сайтов, игнорируя рекламу порно; Найти рандомно информацию, хотя бы левой пяткой затрагивающую заявленную тему; Подать это дерьмо как конфетку; Выкроить хотя бы полтора часа на сон;
Содержание: Бред; Бред; Бред; Бред; Бред;
Вывод: Нужно было идти на филфак
Заключение: Спасибо, что живой.

Занавес.

---

Впервые за полтора месяца открыла учебник, обнаружила там чью-то записку с нарисованным фаллосом, дискуссией на тему нетбуков и обрывком лекции.
Жизнь полна неожиданностей.

---

Название: Становление.
Бета:  ALisa Lokki
Фендом: Teen Wolf
Пейринг: Дерек/Стайлз, Лора|Стайлз (броманс)
Жанр: Ангст, Романс
Рейтинг: PG
Размер: Мини (4 694 слова)
Состояние: Закончен
Саммари: Стайлз потерял семью, но обрел стаю. И ему придется как-то с этим жить.
Предупреждение: AU. ООС. Приквел к Странная парочка.
От автора: Ребята, я сама в шоке Оно не должно было быть... таким. Большим и непонятно зачем вообще написанным, с совершенно слитым концом. Но кто-то просил, и я только начала, а потом понеслась.

4 694 слова

Это была лучшая игра за всю историю.

Ладно, возможно, Стайлз судил предвзято, очень и очень предвзято... Но эй! Они с отцом впервые за пять лет устроили себе настоящее культурное развлечение, а не жалкий субботний киномарафон. Захватывающий, веселый, дорогой ему марафон, но все равно и рядом не стоящий с походом на бейсбол. На настоящую игру на настоящем стадионе. Лучшую игру в жизни Стайлза.

– А как насчет ужина?

– Никакого фастфуда, – Стайлз очень старается, чтобы его голос звучал как можно строже, – Дома тебя ждет сэндвич с тофу и зеленый чай.

– И тебе не стыдно так издеваться над собственным отцом?

– Это называет забота, пап, и это то, что делают хорошие дети, – возражает Стайлз, поправляя на груди ремень безопасности – жутко раздражающая штука, но отец всегда настаивал.

– Хорошие дети не пытаются разрушить жизнь родителей.

– Когда в восемьдесят ты всё ещё сможешь пробежать кружок по стадиону без отдышки, ты скажешь мне спасибо.

– Избавь меня от этого, – закатил глаза мистер Стилински и, выбирая короткую дорогу до дома, вывернул руль, заворачивая в переулок. Стайлз довольно зажмурился и, скинув кроссовки, забрался с ногами на сиденье. Он чувствовал себя очень уставшим и очень, очень довольным.

Отец неодобрительно покосился на него, но до дома оставалось ехать пару минут, и он не стал возражать.

Все случилось слишком быстро.

***

Стайлзу не достается ни секунды блаженного забытья – он помнит все: звук разбитого стекла, визг колес, удар и бледное лицо отца, залитое кровью, перекошенное, окровавленное, с пустыми, мертвыми глазами.

Из горла вырывается полузадушенный, тоскливый вой, удивляющий его самого.

– Проснулся.

Он открывает глаза и видит, что возле него сидят двое, парень и девушка, высокие, темноволосые и похожие друг на друга так, как могут быть похожи лишь близкие родственники.

– Кто вы? – хрипит Стайлз надломленным голосом, чувствуя, что все его тело сковала странная тяжесть, а запястье правой руки странно пульсирует.

– Мы – твоя новая семья, малыш, – говорит девушка, осторожно поглаживая его по голове раскрытой ладонью, и её газа вспыхивают алым во мраке комнаты.


***

Он слышит и видит вещи, о которых раньше и мечтать не смел, и каждый день чувствует себя так, будто превысил дозу аддеролла по крайней мере в два раза, хотя на самом деле лекарство он не принимал с самой аварии – оно ему больше не нужно. Краски стали ярче, звуки – насыщеннее, эмоции – глубже, сильнее, но все это бесполезно и ненужно, потому что все, что он видит, слышит и чувствует – это алая лента на венке отца, стук лопат о землю и холод на щеках от слез и ветра.

Лора стоит рядом и держит его за руку, от неё веет силой и спокойствием, и волк внутри него жалобно скулит, трется мягкими боками о ребра и тянется к Альфе. Стайлз сжимает её руку крепче, совсем не контролируя новые силы, но даже если Лоре и больно, она ничего не говорит и не отходит от него.

Они стоят так до конца церемонии. Стайлз судорожно дергает головой всякий раз, когда к нему подходят, чтобы выразить свои соболезнования, и этих людей оказывается так много, что он не может не гордиться своим отцом.

Те, кто знали их семью ближе всего, непонимающе косятся на Лору, но ничего не спрашивают и не говорят, и Стайлз им за это благодарен. Он не знает, как объяснить всем этим людям кто она такая, откуда взялась и почему присматривает за осиротевшим сыном одного из лучших полицейских во всем штате.

После церемонии за ними приезжает Дерек на черном шевроле и везет домой через ночной город, полный неоновых огней и радостных криков. В пятницу в этих районах всегда происходят самые шумные вечеринки. В машине царит тишина, Стайлз сидит на переднем сиденье, подтянув ноги к груди – совсем как в тот раз, с отцом, и удивляется, что все еще не умер от обезвоживанья – он плачет уже несколько часов без остановки, без всхлипов и подвывания, просто мокрые дорожки на щеках обновляются снова и снова.

Лора сидит позади него, облокотившись лбом о сиденье Стайлза. Он чувствует её тело рядом со своей шеей, а ноздри щекочет запах Дерека, свежий и терпкий, как хвоя. Почему-то его запах всегда сильнее сладкого аромата Лоры.

Тишина в машине тяжелая, от неё закладывает уши, но последнее, что сейчас хочет Стайлз – это разговоры. Не здесь и не так. Он будет говорить через пару часов, дома и в темноте, сидя рядом со всей новой стаей на диване, и Дерек будет молча слушать, а Лора гладить его по голове и задавать наводящие вопросы. Он не знает, почему так уверен, что все будет именно так, но не сомневается в этом, ни на секунду.

Поэтому он тянется вперед, включает радио и тишина взрывается под томным голосом Таниты Тикарам. Стайлз давится вздохом – его отец обожал эту женщину.

Всю оставшуюся дорогу он плачет уже в голос, раскачиваясь из сторону в сторону почти под музыку, а Лора тихо подпевает с заднего сиденья.

***

Лоре удается оформить все документы на опекунство, и Стайлз почему-то этому совсем не удивлен. Мало кто решится отказать Лоре, к тому же у него практически не осталось родственников, кроме дяди Кевина в Канаде и троюродной тети Гертруды где-то в Польше.

Он почти что привык к новой жизни, хотя все еще ощущает себя запутанным в кокон из упаковочной бумаги, или погруженным воду, глубоко-глубоко, так, что от давления разрывают барабанные перепонки.

Лора добра и внимательна, она поддерживает его, как может: позволяет засыпать, уткнувшись лицом в свои волосы, и объясняет что такое быть оборотнем. Она говорит, что волк внутри него сейчас слаб и почти не показывается, потому что смерть отца – это стресс и для него в том числе. Стайлз всегда слушает её очень внимательно, но смысл фраз ускользает и растворяется в толще воды, под которой он погребен.

Дерек ничего не объясняет и почти не разговаривает с ним. Он работает в автомастерской и появляется дома только под вечер, хмурый и молчаливый, что-то обсуждает с Лорой или читает, и едва ли бросает пару взглядов на Стайлза за весь вечер. Это оказывается на удивление неприятно. Его волк странно реагирует на Дерека: одновременно тянется ближе и отшатывается, прижав к голове уши. Стайлз думает, что это может быть обычной реакцией на другого бету, но вслух почему-то об этом не говорит.

Он всплывает на поверхность внезапно для себя самого. Просто просыпается однажды утром, раньше остальных, смотрит несколько минут в потолок, скользит взглядом по трещинам в штукатурке, а затем медленно выбирается из постели, стараясь не потревожить Лору, и идет на кухню. Он умеет и даже любит готовить: всегда крутился у мамы под ногами, стараясь выцыганить что-нибудь со стола и постепенно втянулся, а с её смертью сам заступил на пост кухарки в семье Стилински. Теперь у него новая семья, и он готовит для неё полноценный, полезный завтрак, стараясь учитывать их вкусы, которые успел незаметно для себя выучить.

Лора и Дерек приходят на кухню через полчаса, босые и лохматые, и тянут носом воздух почти синхронно. Стайлз улыбается им немного криво – он не делал этого с самого бейсбольного матча, и мышцы лица почти забыли, что от них требуется. Лора садится за стол и улыбается в ответ, открыто и нежно, а Дерек внимательно смотрит ему в лицо едва ли не впервые за все это время и кивает, будто приветствует.

В этот день Стайлз впервые идет в школу и по пути обратно заходит в свой старый дом за вещами. Вечером он предлагает Лоре его продать, и та соглашается без вопросов.

Этой ночью он впервые засыпает на диване в гостиной, а не у Лоры под боком, и перед сном считает размеренные выдохи Дерека, расположившегося в соседней комнате, прямо за стеной.

Ему все еще тяжело и больно, но он помнит, какими глазами смотрел на него отец, пока Стайлз тосковал по матери точно так же – с депрессией и тоннами воды между ним и окружающими – и больше не хочет повторять былых ошибок. Лора дала ему второй шанс, вытащив из разбитой машины и подарив укус, и он ни за что не собирается тратить его впустую.

***

Они ищут для него якорь, и это оказывается на удивление сложно. Его волк поднял голову и оскалил клыки почти сразу, как Стайлз начал вытаскивать себя из депрессии, и с каждым днем ему все сложнее справиться с приступами агрессии и превращениями. Лора терпеливо объясняет ему, что от него требуется и беспощадно загоняет тренировками, провоцируя приступа ярости, но все кажется бесполезным. Они тренируются в городском парке по вечерам, после его уроков и её работы, а иногда за него берется Дерек, и тогда Стайлз начинает ценить Лору еще больше, потому что сломанные руки – это действительно отвратительно, даже если все заживает за пару минут.

Стайлз никогда не был особенно вспыльчивым или драчливым, но в последнее время он весь на нервах, и не последняя причина этому – затянувшееся расследование и поиск убийц отца. Он понимает, что как бы ни старались копы (а некоторые считают поимку стрелявших делом чести – его отца многие любили), шанс найти виновных слишком мал. И это разрывает его на части.

А еще был Дерек.

Однажды вечером Лора задерживается на работе и Стайлз садится напротив него, умостив подбородок на сложенных на столе руках.

– Я тебе не нравлюсь, – говорит он, задумчиво наблюдая, как ритмично двигаются в руках оборотня вилка и нож, разбираясь с приготовленным Стайлзом ужином.

Дерек не отвечает и даже не поднимает на него взгляд.

– Почему я тебе не нравлюсь? – не отстает парень, заглядывая Хейлу в лицо, небритое и хмурое, как и в любой другой день.

– Много болтаешь, – огрызается тот, откладывая в сторону столовые приборы, и тянется за стаканом.

Стайлз на это только улыбается.

– Никогда не думал, что это именно то, чего не хватает в твоей жизни? Хороших разговоров.

– В моей жизни всего хватает.

Стайлз хмурится и резко вскидывает на него глаза, прищуривается оценивающе и тянет носом воздух, пытаясь уловить обонянием то, что не видно глазами.

– Это причина?

Дерек молчит.

– Ты не хочешь, чтобы я был в стае?

Дерек смотрит на него хмуро несколько секунд и раздраженно качает головой.

– Глупостей не говори, – припечатывает он, вставая из-за стола.

Стайлз сверлит его спину взглядом все время, пока он моет за собой посуду.

***

На следующие выходные они все вместе едут за город, в лес. Стайлз выходит из машины и вдыхает полной грудью, по-осеннему прохладный воздух щекочет легкие, вытесняя городской смог, к которому он уже успел привыкнуть. Лора стягивает волосы резинкой и потягивается всем телом, довольно улыбается.

– Тебе понравится, поверь, – говорит она и кивает стоящему возле машины Дереку. Тот подходит ближе, на ходу стягивает майку, и Стайлз на секунду замирает, зависнув взглядом на обнаженной коже и рельефных мышцах. Лора пихает его локтем под бок и улыбается уголками губ, и парень, чувствуя, как пылают его щеки, резко отворачивается в противоположную сторону.

Что за черт?

Они обращаются и несколько часов бегают по лесу втроем, как настоящая стая. Стайлз теряет в ощущениях, почти себя не контролирует, но знает, что рядом есть те, кто помогут ему, кто поддержит и защитит, остановит, и от этого хочется счастливо скулить или даже выть.

Когда они возвращаются обратно к машине, Стайлз дышит тяжело и ведет рукой по взмокшим волосам, задевая кожу острыми когтями. Он пытается обратиться обратно, но волк упрямится, норовит захватить контроль. Здесь это почти не страшно, потому что на много миль нет никого, кому бы он мог навредить, но Дерек смотрит на него внимательно и оценивающе, и Стайлз берет себя в руки. На секунду ему кажется, что он видит на лице Хейла одобрительную ухмылку.

Они достают из машины покрывало и продукты, садятся прямо посреди леса и обедают, Стайлз и Лора спина к спине, Дерек сбоку от них, облокотившись о дерево. Стайлз уговаривает их сыграть в сто фактов, и они сидят так до самой темноты, вспоминая бессистемно отрывки собственных жизней. Ему приходится признаться, что он ни разу не целовался, до трех лет жил в Бейкон Хилс, пока отца не перевели в Нью-Йорк, что Offspring – его любимая группа. Лора рассказывает, как она однажды опозорилась в школе, едва не обратившись на сцене от волнения, как мать не хотела отпускать её на первое свидание с парнем, потому что оно было вечером в полнолуние, и как ей пришлось разодрать глотку умирающему отцу, чтобы забрать силу Альфы. Дерек долго отмалчивается, но, в конце концов, сдается под напором Стайлза и нехотя говорит, что для него является якорем, рассказывает о друге с работы, у которого тринадцать детей, и все девочки, и признается, что сделал татуировку через неделю после пожара, потому что у отца была такая же на груди.

Они возвращаются домой поздно ночью, и Стайлз засыпает в машине, уставший и вымотанный. На следующее утро он просыпается в гостиной на диване, который давно числится за ним в качестве постели, и от него пахнет Дереком, который, наверняка, принес его сюда на руках. В слабом утреннем свете его румянец почти незаметен, так, что даже можно попробовать убедить себя, будто его нет совсем.

***

В ночь полнолуния у Лоры оказывается смена на работе – она ни с кем не может поменяться и даже рвется просто не прийти, но Дерек одергивает её, недовольно ворчит, что она слишком волнуется и обещает позаботиться обо всем самостоятельно. Все – это Стайлз, у которого это полнолуние первое.

Вместе с Дереком они едут на стройку где-то на окраинах города. Стайлз нервничает и теребит ремень безопасности – тот все еще его раздражает, но парень знает, что будет пристегиваться теперь до конца жизни, потому что его просил об этом отец. Дерек временами отвлекается от дороги, чтобы скосить на него взгляд, но ничего не говорит, и тишина слишком напряженная, чтобы её выдержать. Поэтому Стайлз частит, сам не понимает о чем, и только надеется, что Дерек его не слушает.

Когда они выходят из машины, Хейл вытаскивает из багажника сумку, в которой что-то очень громко звенит, и Стайлз тяжело сглатывает от этого звука. С каждой секундой ему становится все страшнее и страшнее, он сам может почуять этот запах, исходящий от кожи – кислый и неприятный, раздражающий. До появления луны еще несколько часов, а его чувства уже обострились до предела.

В глубине стройки есть место, которое уже явно не раз использовали в подобные ночи. Дерек достает цепи, и с минуту они просто стоят друг напротив друга, молча смотрят в глаза. Стайлз отворачивается первым, нервно передергивает плечами и садится возле железной трубы, упорно избегая вновь смотреть Дереку в лицо. Тот подходит ближе и закрепляет цепи вокруг трубы и запястий Стайлза, закрепляет железный ошейник и на секунду берет его лицо в руки, поворачивает к себе:

– Все будет хорошо.

И Стайлз едва не проглатывает язык от удивления.

Дерек держит его лицо в руках еще несколько секунд, смотрит в глаза пристально, будто что-то ищет, и затем резко отпускает и отходит к противоположной стене. Он садится на пол, облокачиваясь на неё спиной, достает из кармана куртки книжку и открывает её на середине.

– Ты что.., – хрипло начинается Стайлз, неверующе глядя не него, – ты что, собираешься просто сидеть тут и… и читать?

– Я могу себя контролировать даже в полнолуние. И пока ты будешь сходить с ума, накрепко прикованный и не способный вырваться, я предпочту провести время с пользой.

Боже, как же он его ненавидит. Всей душой.

Уже через несколько часов он орет не своим голосом, дергается на цепях и рвется к Дереку, который все так же спокойно сидит напротив, в нескольких метрах от него, не отрывая от книги взгляд. Это злит, злит, злит, Дерек так его злит, ему нужно добраться до него, дотянуться, вцепиться изо всех сил и просто… просто… он сам не знает что просто. Оказаться рядом. Дерек должен быть рядом.

К концу ночи он просто жалобно скулит, вымотанный и уставший, и глубоко дышит воздухом, пропахшим Дереком. Ему кажется, что этот запах пропитал всю стройку, весь Нью-Йорк, все его легкие, что он растворен в его крови и бежит по венам, с каждой каплей все быстрее.

Чертов Хейл.

***

На следующий день он чувствует себя как с похмелья: его жутко клонит в сон, а голова просто раскалывается, и поднять себя с постели оказывается непосильной задачей. Он смотрит на Лору жалобным взглядом, и она театрально закатывает глаза в ответ, теребит его короткие волосы и милосердно разрешает прогулять школу. Стайлз остается в доме один, спит до обеда, а потом бесцельно бродит из комнаты в комнату, странно растерянный и непривычно одинокий. Его волк, все еще взбудораженный после полнолуния, хотя и контролируемый, беспокойно мечется внутри и рвется завыть, созывая стаю. Стайлз чувствует себя маленьким мальчиком, забытым в супермаркете.

Он борется с собой с полчаса, но в итоге сдается и лезет в чужие шкафы, выбирает оттуда вещи, что сильнее всего пахнут их владельцами – это оказываются шарф Лоры и футболка Дерека. Он одевает их на себя, и сконцентрированный запах стаи под носом успокаивает, прогоняет неясную тревогу. Остаток дня он смотрит телевизор и почти не краснеет, когда Дерек возвращается домой пораньше и застает его в таком виде на диване. Тем более что улыбка у того не только насмешливая, но и понимающая, и да - это улыбка. Редкое явление, ради которого можно и потерпеть.

Лора возвращается чуть позже, с коробкой пиццы и отличным настроением, потому что впереди два дня выходных. Они ужинают прямо на полу в гостиной, слушают Dead Mans Bones – любимую группу обоих Хейлов, и Стайлз думает о том, насколько же чертовски ему повезло.

***

Его вызывают на допрос не в первый раз, и Лора никогда не отпускает его одного – оно и понятно, Стайлз все еще не может до конца себя контролировать. Но в этот раз у неё снова оказывается неудачная смена, и она яростно орет в трубку, что уволится к чертовой матери, пока Стайлз ошалело слушает, вытаращив глаза – это первый раз, когда он застает психующую Лору. Дерек закатывает глаза, забирает у него телефон и велит ей успокоиться, говорит, что сам отвезет парня в участок и игнорирует удивленное мычание Стайлза. Лора обещает вырваться через несколько часов и присоединиться, не слушает ничьи возражения и отключается, а Дерек возвращает парню телефон и велит собираться. Тот ворчит пару минут, скорее для вида, потому что и сам понимает, что в полицейском участке ему и делать нечего одному, и Дерек – это лучше чем ничего. И вовсе он не чувствует, что лукавит. Совсем нет.

Он убеждает Дерека доехать до участка на его джипе – это нелегко, но Стайлз сражается как гладиатор ради своей цели, потому что если так пойдет и дальше, он совсем разучится водить. Он дезориентирует Дерека нескончаемым потоком слов, эмоциональных и громких, не забывает активно жестикулировать и, в конце концов, празднует победу, когда тот закатывает глаза и с видом «да господи, боже мой, все что угодно лишь бы ты заткнулся» садится на пассажирское сиденье его малышки. На него это не похоже, но Стайлз не хочет думать, будто его просто жалеют из-за предстоящего допроса, и убеждает себе, что он просто гений дипломатии и ничего другого. Да, именно так.

В участке их встречают приветливо, угощают чаем и допрашивают как будто он старый родственник, приехавший на воскресный завтрак, а не свидетель по делу. Стайлз улыбается чуть натянуто и отвечает скованно – он не злится, и волк почти не волнуется, но это не значит, что ему нравится вся эта ситуация. Дерек сидит рядом с ним, скрестив руки на груди, почти касается своим коленом колена Стайлза, и от этого ему уютно и неудобно одновременно.

Он спрашивает, как продвигается дело, и слушает предсказуемые заверения, что наметился прогресс и работают они на пределе сил, и переводит эти шаблонный фразы в голове: «Мы ничегошеньки не знаем и топчемся на месте, пока убийцы твоего отца разгуливают на свободе, потерпи еще несколько лет, пока дело окончательно не закроют», и чувствует подступающую злость. Не задумываясь, он с силой сжимает руку на колене Дерека, пытаясь успокоиться. Тот удивленно оборачивается в его сторону, и Стайлз отдергивает руку, понимая, что только что сделал. Шок прогоняет злость, и он чувствует, как краснеют щеки, а за ними шея и грудь, когда видит, какими глазами на него смотрят следователи. Стайлз неуклюже подскакивает со стула, быстро прощается, и едва ли не выбегает из комнаты допроса.

Возле выхода его ждет Лора, спокойная и безупречная, как и всегда. Она встречается с ним взглядом и хмурится, делает резкий шаг вперед и хватает его за руку.

– Что случилось?

Стайлз в ответ только трясет головой и растирает свободной рукой лицо, пытаясь прогнать румянец.
– С ним все нормально, – слышит он за спиной голос Дерека и резко оборачивается, смотрит сконфуженно на его хмурое лицо. Тот выглядит спокойным и закатывает глаза, когда ловит взгляд Стайлза, и тот не может сдержать облегченный смех.

Господи, какой идиотский день!

Они выходят из здания и направляются к парковке, Стайлз все еще взвинчен после допроса и этой идиотской ситуации с его рукой и чужим коленом, его кровь кипит и все чувства обострены. Именно поэтому он слышит даже то, что происходит в дальнем конце полицейского участка, и платиться за это.

– Этот Стилински получил по заслугам.

Стайлз замирает, словно врезавшись в стену с размаху.

– Вот уж не знаю, кто его оприходовал, но парни поработали на славу. Это ублюдок засадил моего брата и, готов поклясться, в том, что я сейчас сижу тут, он тоже замешан.

Хриплый мужской голос говорит что-то еще, но Стайлз не разбирает слов: его всего трясет, перед глазами стоит красная пелена, в ушах звенит, а во рту стальной привкус, будто он уже успел вцепиться этому подонку в горло и вырвать его с мясом. Его накрывает волной, тянет на дно и почти засасывает в водоворот, когда чья-то рука крепко хватает за шею со спины и чужие пальцы сжимаются вокруг пульса. В нос ударяет знакомым запахом, и волк внутри него неожиданно отступает, узнавая. К нему медленно, по капле возвращается сознание, отбивает словами в такт стучащему сердцу: свои, стая, Дерек.

Он стоит посреди парковки весь мокрый от пота, дышит тяжело, как будто пробежал несколько миль за эти несколько секунд, голова все еще кружится, а сзади него стоит Дерек, так близко, что Стайлз может почувствовать его дыхание на своем взмокшем затылке.

Волк внутри него издает странные звуки, подозрительно напоминающие урчание.

***

– Уволюсь, – едва ли не рявкает Лора, садясь на стул и скрещивая на груди руки. Она выглядит злой и уставшей, и от этого гораздо младше своих лет. Сейчас Стайз не дал бы ей и восемнадцати. Он вытирает руки о полотенце, перекинутое через плечо, ставит перед девушкой тарелку с ужином и стягивает через голову фартук.

– Не правда. Ты любишь свою работу, – бурчит он невнятно, умудрившись запутаться в фартуке.

– И ненавижу свое начальство, – отвечает Лора тоже невнятно, так как сейчас она была слишком сосредоточенна на своих любимых отбивных.

– Это потому что ты сама себе начальство, – хмыкает Стайлз, поправляя задравшуюся футболку, – и ты не бросишь любимое дело из-за каких-то придурков, ставящих палки тебе в колеса.

– Как хорошо ты меня знаешь.

Парень улыбается и садится напротив, наблюдая, как его альфа с аппетитом ест приготовленную им еду. Они почти никогда не ужинают вместе – у всех троих слишком разный график, но Стайлз всегда сидит рядом с членами своей стаи за столом и узнает, как прошел их день.

– У тебя через неделю день рождения, – говорит Лора, отодвинув в сторону пустую тарелку.

– Шестнадцать лет во всей красе, – кивает он весело и подхватывает освободившуюся тарелку быстрее, чем девушка успевает среагировать и воспротивиться. Лора закатывает глаза и встает из-за стола следом за ним, и они оба устраиваются напротив раковины – пока Стайлз моет посуду, Лора вытирает её полотенцем и складывает в шкафичики.

– Мы отпразднуем. Я возьму отгул, и Дерека заставлю уйти пораньше, и мы пойдем все вместе куда-нибудь в кафешку.

– Хочу суши!

– Дерек их ненавидит.

– Я в курсе, – радостно скалиться Стайлз, вытирая влажные руки о полотенце в руках Лоры.

Та с улыбкой качает головой и игриво толкает его бедром.

– Долго вы еще будете ходить вокруг да около?

Стайлз непонимающе смотрит на неё, и Лора закатывает глаза.

– Серьезно, вы как маленьким мальчишки, дергаете друг друга за косички и печально вздыхаете друг другу в спину, – она притворно качает головой, – Ладно еще Дерек, он всегда был немного тормозом, но от тебя я ожидала большего ума, Стайлз.

Она щипает его за покрасневшую щеку и выходит в коридор, на ходу снова ругая свою работу, а Стайлз просто стоит там несколько минут и не знает, куда деть глаза.

***

Он все-таки ведет их в суши-бар на свое шестнадцатилетние, и даже заставляет Дерека съесть салат из водорослей. На это уходят долгие полчаса, полные уговоров, шантажа, жалобных взглядов, яростных требований и едва ли не нежных молитв. Лора хохочет напротив них, и даже аплодирует Стайлзу, когда Дерек все-таки сдается и с видом мученика ест с палочек комок зеленых водорослей. Палочки в руках у Стайлза – Хейл совершенно не умеет ими пользоваться.

Лора смотрит на них глазами, полными нежности, и её улыбка освещает весь ресторан теплым, мягким светом.

Они идут домой пешком через ночной город. Стайлз держит их обоих за руки, и ему совсем не стыдно за этот детский жест: он хочет чувствовать тепло чужой кожи, чувствовать близость стаи, заменившей ему семью. Ладонь Лоры мягкая, маленькая и прохладная, в то время как у Дерека – сухая, шершавая и обжигающе горячая. Он слегка покачивает ими взад-вперед, и оборотни лишь закатывают глаза – получается почти синхронно.

Он любит их обоих так сильно, что временами забывает дышать.

***

Он понимает что произошло только спустя неделю.

Джонсон задирает его на перемене, неожиданно обидно и зло, и Стайлз почти чувствует, как клыки упираются в губы. И вспоминает перекошенное лицо Дерека, с прилипшей к подбородку водорослью.

Клыки сразу исчезают, и его сотрясает смех.

А потом накрывает пониманием.

О господи, боже мой...

***

В это воскресенье они с Лорой устраивают генеральную уборку, включив музыку на полную громкость. Дерек ушел куда-то по своим делам, и до сих пор не вернулся, и не то чтобы Стайлза это хоть сколько-нибудь волновало. Вовсе нет.

Он валится на диван как подкошенный, уставший и довольный, и Лора поднимает его ноги, садится рядом и кладет их обратно, устаивая на своих коленях. Рука мягко ложится на его оголенный живот, выставленный из-под задравшейся футболки.

– Ну и? – говорит она, поглаживая пальцами теплую кожу.

– Что «Ну и»? – уточняет Стайлз осторожно, прикрыв глаза под сгибом локтя. Ему почему-то кажется, что сейчас будет обсуждаться что-то очень смущающее и вообще нежелательное.

– Как долго ты собираешься избегать его? – в голосе Лоры нет ни упрека, ни удивления, почти что нет самого вопроса – просто констатация факта. Озвученная истина.

Стайлз молчит, и едва ли не впервые с их знакомства это молчание выходит напряженным.

– Он злится.

– Он всегда злится.

– Сейчас он злится на тебя, Стайлз. Ты не должен его игнорировать.

– Я его не игнорирую.

– Стайлз.

Он молчит, все еще не поднимаю руки с глаз, хотя под закрытыми веками уже расплываются алые пятна.

Лора тяжело вздыхает и царапает его живот ногтями – не когти, и на том спасибо.

– Ты не сидишь с ним за ужином. Не смотришь ему в глаза. Не путаешься под ногами. Не сидишь на подлокотнике его кресла. Не отбираешь пакеты с покупками, стоит ему переступить порог. Не зовешь смотреть Ангелов Чарли по телевизору. Стайлз. Ты его игнорируешь.

– Он игнорирует меня все эти месяцы.

– Ты не прав.

– Он никогда не подойдет первым.

– Потому что знает, что это сделаешь ты.

– Я его ненавижу.

– Ты его любишь.

Стайлз едва не ломает собственные пальцы, сжимая их в кулак.

Лора тянет руку выше, кладет её на его сердце и мягко гладит через слой мышц, кожи и футболки.

***

Он уходит из школы посреди уроков и превышает скорость раза в два, пока несется к автомастерской. Стайлз надеется, что отец не вертится сейчас волчком в своем гробу от такой наглости.

Он врывается в мастерскую едва ли не бегом, и боги сегодня явно милостивы к нему, потому что Дерек оказывается один, и ему не придется позориться перед кучей свидетелей, так как ждать Стайлз не намерен.

– Ты – мой якорь, – выпаливает он почти зло и смотрит Дереку прямо в глаза, впервые за целую неделю.

- Я знаю.

– Я – идиот.

– Я знаю.

– Я люблю тебя.

Дерек смотрит на него с неприкрытым превосходством.

– Я знаю.

Ублюдок!

***

Лора говорит им, что в Бейкон Хилс творится что-то странное, и она должна поехать туда и все проверить. Это все еще их территория и она, как альфа, за неё отвечает.

Стайлз прощается с ней как-то невнимательно и почти мимоходом – все его мысли занимает Дерек и пустой теперь дом, в котором они остаются одни. Совсем-совсем одни.

Он, наверное, должен смущаться и нервничать, но происходящее слишком захватывает – ему все интересно и ново, и всего хочется опробовать и узнать, быстрее, быстрее, быстрее, сейчас.

Дерек прижимает его в двери в ту же секунду, как она захлопывается за Лорой.

***

От Лоры нет вестей целую неделю, и с каждым днем волнение накапливается, разрастается в груди, отравляет воздух с каждым выходом. Стайлз не спит по ночам, щекой прижимается к груди Дерека и слушает его дыхание – слишком неглубокое для спящего.

Через девять дней они собирают сумки, и Стайлз даже не спорит, на какой машине им стоит ехать. Его малышка не выдержит прогона через всю страну.

***

Они находят её в лесу, расчлененную и вымазанную в земле, с бледной кожей и стеклянными, мертвыми глазами. Стайлз задыхается от гипервентиляции и думает, что у всех трупов глаза одинаковые, будто общие. Дерек держит его голову трясущимися руками, пока Стайлза рвет на землю.

Та вот-вот разверзнется и проглотит их обоих, целиком.

@темы: Тексты, Teen Wolf

---

Ответ организма на все попытки посадить его на диету:

Примерно так

---

У меня на настенных часах садится батарейка и они постоянно зависают, но не останавливаются, и от этого я совсем теряюсь во времени: десять, десять, что, всего пять минут пошло, не похоже как-то, ого, блин, да полночь ведь!

А еще я сегодня опять забыла про вождение, и пусть в этом тоже буду виноваты часы.

---

Эти иррациональные приступы паники меня заебали. Сидишь себе спокойно за столом, или идешь по коридору, улице, стоишь в очереди, и тебя вдруг накрывает ни с того ни с сего: сердце стучит, руки потряхивает, колени как вата и лимфоузлы на шее словно пылью забиты, а в груди вакуум, тянет все силы из организма, давит на легкие.

Идиотизм.

---

Отличное начало воскресного обеда:

09.10.2012 в 23:18

Пишет  Шаян:

Я творческий импотент.
И меня это огорчает.

Занавес, поклон, успех.

---

Фильмография 2012

07/10/12 Джуно (2007) ★★★★★

Необычный, милый фильм с замечательной главной героиней. Умная, храбрая, уверенная в себе шестнадцатилетняя Джуно выпивает литров десять сока, но даже третий тест говорит ей: ты залетела, подруга. Там совершенно замечательные персонажи и актеры, особенно Эллен Пейдж (о, эта мимика!), отличный юмор интересная структура. Очень понравилось.

12/10/12 Клуб "Завтрак" (1985) ★★★★★

О боже, они там все такие милые, эти ребята из восьмидесятых, я люблю каждого из них. Просто история о том, как однажды пятеро подростков проводят вместе одну субботу, отрабатывая в школе наказание. Они бегают от директора и курят травку, сидят в кругу как хиппи и орут друг на друга и ревут, ревут, и танцуют, и просто отлично проводят субботу. Классика.

12/10/12 Телохранитель (1992) ★★★

Известная певица/актриса нанимает телохранителя, и понеслась... Ммм, нет, ребята - не мой формат. Продуманный сюжет, сильная драма и прекрасная режиссерская работа, но все это совсем не мое. К тому же Уитни никогда не была, и никогда не станет героиней моего романа. Да, у неё божественный голос, но я совсем не люблю песни, что она поет, да и её саму не особо. Так что да, классика, но - мимо.

12/10/12 Пятый элемент (1997) ★★★★★

Счастье моего детства и лучший фильм в истории человечества.

запись создана: 12.10.2012 в 16:09

---

Дилема? О, ну это когда ты терпеть ненавидишь и до смерти боишься ужастиков, а Адаму Левайну вздумалось поучаствовать в съемках "American Horror Story". Ну и вообще.

---

Первый день диеты: день беременных желаний. Хочу черного хлеба и горячего шоколада, макарони с темным кремом и пельменей с майонезом. И сенгвич из Сабвея с крабовыми палочками и курицой в соусе терияки. Вместо этого хрущу яблоком и заедаюсь сливами, заливая все это литрами холодной воды.

Никто не умеет издеваться надо мной так же, как я сама.

---

Мама возвращается домой 31-ого, поэтому свой день рождения я проведу в гордом одиночестве. И так как у меня все еще нет настроение кого-то звать и что-то праздновать, я, чувствую, просто запрусь в четырех стенах и ужрусь ликером в хлам.
Почему бы и нет?

---

Народ вошел во вкус и уже дерется за доклады на семинары.

Юристы.