В моей жизни сейчас причудливым узором сплелись контроль и сумбурность.
Я встаю по утрам, беру себя в руки и выхожу на улицу, осознавая, что у меня ухоженные волосы и свежее лицо, но опять-таки отсутствующая талия и мешок для картошки вместо одежды.
Я радостно улыбаюсь на вскользь брошенную похвалу от учительницы по математике, потому что полночи над учебниками, чтобы наконец понять; а потом сжимаю зубы и прислушиваюсь к голосу Адама Левина, благим матом орущему в моей голове, потому что очередная тройка по русскому и пара по литературе.
Я иду в танцевальный зал и на час отключаюсь от реальности, наслаждаясь движением и простыми проблемами - быстрее, изящнее, точнее. А через день запираю себя дома, опять деградируя в ничего не желающее, гетеротрофное подобие личности.
Я сжимаю губы и фыркаю себе под нос, когда в очередной раз убеждаюсь, что некоторым людям, бывшими когда-то друзьями, теперь и дела до меня нет, хотя у меня-то - у меня-то все ещё обида и чертовы чувства, мешающие жить. Я думаю "ну и ладно", "ну и пожалуйста", "катитесь к черту", а потом подскакиваю, подрываюсь и бегу, потому что совсем рядом ещё есть кто-то близкий, и этому близкому сейчас плохо до чертиков. И я кручусь как могу: отвожу в кафе, говорю и слушаю, слушаю и слушаю, подталкиваю или притормаживаю, когда это необходимо, держу за руку и улыбаюсь так мягко, как только позволяют загрубевшие черты.
Я бегу, бегу даже тогда, когда пропадают ориентиры, и понятия не имею, куда меня заведут мои собственные ноги.