[senbernary]

Название: Алкоголь
Фендом: Teen Wolf
Бета:  ALisa Lokki
Пейринг: Дерек/Стайлз
Жанр: Романс
Рейтинг: PG-13
Саммари: Стайлз не умеет пить.
Предупреждения: Подростковое пьянство. ООС.
От автора: Грандиозной победе Стерека посвящается.

1 406 слов

Впервые Стайлз напивается на четырнадцатый день рождения Скотта. Они празднуют только вдвоем, как лучшие друзья, но оба прекрасно понимают, что им больше просто некого позвать. Стайлз знает, что в верхнем шкафчике у отца припрятаны две бутылки виски, и заранее переливает содержимое одной из них в большую банку из-под кока-колы. А потом при отце лезет в шкаф за уксусом и «случайно» опрокидывает обе бутылки. Все выходит идеально.

Утром он просыпается на кладбище в одиночестве, в трех шагах от маминого надгробья. Его выворачивает наизнанку и Стайлз не может ручаться, что в этом виноват один лишь алкоголь.

Следующую неделю он лежит в постели с воспалением легких, перебрасывается СМСками со Скоттом и читает все, что смог найти про историю обрезания.

***

Уже после второго раза становится понятно – пить Стайлз совершенно не умеет. Может быть дело в СДВГ, из-за которого он не в состоянии понять, что пятый стакан уже явно лишний. Или в аддероле, который не успевает вывестись из его организма до первого глотка обжигающей смеси. Стайлз где-то слышал, что амфетамины и алкоголь образуют взрывоопасную смесь.

***

Когда Стайлз осознает, что Лидия была далеко не самой глупой его влюбленностью, а новые сны с участием красных глаз и черная татуировка между лопатками заполняют ночи, он готов разбить себе голову о ножку кровати. Или броситься под машину. Он даже готов пойти в дом Хейлов и во всем сознаться. Какая разница – все равно же учует.

Вместо этого он напивается в компании трансвеститов и наутро обнаруживает у себя татуировку на животе, в паре миллиметров над тазобедренной костью. Кожа вокруг неё красная и воспаленная, и Стайлз не может понять, почему не протрезвел от боли и не остановил это безумие. Чернильное клеймо «Хмурый волк» готическим шрифтом смотрится нелепо на его коже, и Стайлз уверен – невозможно вляпаться сильнее.

Сложнее всего объяснить всё Скотту, когда тот видит татуировку в раздевалке, но после пятнадцати минут бессвязных бормотаний тот просто кивает, и смотрит немного жалостливо.

И если бы похмелье не мучило его так сильно, Стайлз напился бы еще раз.

***

Когда Дерек уезжает из города, Эрика подкарауливает его у выхода из уборной, швыряет на стену и голосом, источающим сироп – зовет в гости. У Стайлза ведет голову от удара и абсурдности ситуации. Он осторожно интересуется, не будет ли оборотням легче заказать себе пиццу вместо того чтобы пережёвывать его жилистое, худощавое тело.

На этот раз ему даже не нужно прилагать усилий, чтобы не смотреть Эрике ниже подбородка.

В ответ она лишь закатывает глаза и назначает время. Даже разрешает взять с собой Скотта, если совсем страшно, только без Эллисон. Кажется, она таки не простила ей тот десяток стрел, что охотница потратила на них с Бойдом. Стайлз не удивлен.

Все это большая глупость, нелепее не придумаешь, но Стайлзу любопытно, а это значит, он будет там стопроцентно, и даже уговорит Скотта. Все идет по плану, правда, Скотта уговаривает Айзек. Подозрительно быстро уговаривает, Стайлз даже мог бы начать волноваться, но ему хватает проблем и без этого, поэтому он просто делает вид, что все путем – это его любимое занятие.

***

Дом Хейлов встречает их обожжёнными стенами и громкой музыкой. На кухне коробки с пиццей и множество бутылок. Оборотни не могут захмелеть, вспоминает Стайлз, и клятвенно обещает себе не напиваться. Татуировка уже не болит, но урок он усвоил твердо.

К тому же если что, он будет единственным захмелевшим – отстойней не придумаешь. Не говоря уже о том, что это все еще чертов дом Дерека.

Когда приезжают Джексон и Лидия, Стайлз все еще уверен, что не возьмет в рот ни капли. Вместо этого он застилает пыльные ступеньки лестницы своей толстовкой, и Лидия садиться на неё рядом. Они обсуждают химические соединения и средневековые пытки. Оба знают какого это – быть обычным человеком посреди сверхъестественного – и это сближает, вместе им легко и спокойно. Еще полгода назад Стайлз продал бы за возможность вот так вот посидеть с Лидией душу и одну почку, сейчас ему почти все равно. Он рассказывает ей о стадиях развития рака, она ему – подробную процедуру развода со всеми судебными тяжбами.

Через час Эрика утаскивает его танцевать. Когда Стайлзу удается вырваться, Лидии уже нет на лестнице. Джексона тоже нигде не видно.

Стайлз отправляется бродить по дому без особой цели, просто потому что щеки уже говорят от откровенных заигрываний Эрики, а спина – от косых взглядов Айзека. И он понятия не имеет, где носит Скотта.

В большинство комнат нога человека явно не ступала несколько лет, но есть исключения. Например, огромная ванная выложена черной плиткой. Стайлз лезет проверить, работает ли водопровод, и его окатывает из шланга так, что рубашку можно выжимать. Он снимает её и оставляет сушиться на трубе, продолжая осмотр дома в одних брюках.

Стайлз готов поспорить на свою коллекцию комиксов, что комната в конце коридора принадлежит Дереку. Не то чтобы в ней были какие-то особенные приметы вроде груды железа или склада кожаных курток, но Стайлз все равно ни секунды не сомневается. Он выглядывает в разбитое окно и от сквозняка по коже бегут мурашки. Осень в самом разгаре и с каждым днем будет все холоднее. Как стая собирается зимовать в этом полуразрушенном доме?

Стайлз отходит от окна, нервно оглядывается на кровать, тяжело сглатывает и в два быстрых шага оказывается рядом. Замирает на секунду, стягивает с ног кроссовки и осторожно ставит на постель одно колено. Сердце колотится в груди как сумасшедшее, и парень очень надеется, что толпа оборотней снизу не прибежит узнавать, в чем дело.

Он забирается на середину кровати и чуть подпрыгивает, проверяя пружины (скрипят), затем опрокидывается на живот, притягивает к себе подушку, утыкаясь в неё носом и, собираясь с силами, делает глубокий вдох, полной грудью. Пахнет гарью и пеплом, как и все в этом доме, а еще лесом и чем-то особенным, горьковатым… Дереком.

Стайлз издает какой-то полузадушенный звук и резко садится, понимая, что из-за своего неуёмного любопытства провонял своим запахом всю постель. Он то, конечно, ничего такого не чувствует (черт, он даже не знает, как он пахнет), но оборотень точно знает и точно учует. Альфа тем более.

Стайлз в панике спрыгивает на пол, путается в собственных ногах, заваливается вперед и в последний момент успевает схватиться за прикроватную тумбочку. Колено больно встречается с полом, рука царапается о резное дерево, ящик открывается с громким скрипом. Стилински обреченно вздыхает, поднимается на ноги и собирается задвинуть тумбочку, но прежде цепляется взглядом за её содержимое, и замирает.

Внутри – ежедневник в кожаном переплете и упаковка презервативов. Стайлз ошалело тянет руку, но замирает на пол пути и трясет головой, отгоняя наваждение. Он задвигает ящик, тяжело вздыхает, прикрыв глаза, и идет на кухню за бутылкой.

***

Когда он просыпается, то понимает, что голова как-то подозрительно не болит. И мысли слишком ясные, как будто он оказался сильнее и сдержал данное себе обещание, вместо того чтобы в очередной раз напиться в хлам.

Стайлз что-то невнятно бормочет себе под нос и, не открывая глаз, с удовольствием потягивается, выгибается на кровати, опираясь на лопатки, разминает затекшие мышцы. Рядом слышится насмешливый выдох и Стайлз открывает глаза. И замирает.

Дерек сидит рядом с ним на кровати, так близко, что Стайлз может почувствовать тепло от его бедра на своей ноге. Альфа смотрит на него и едва заметно улыбается . Черт, улыбается! Кажется, Стайлз до сих пор не протрезвел.

– Привет, – хрипло говорит он, хотя надо было бы, уже подскочить и нестись домой сломя голову, да вот беда, Стайлз под пристальным взглядом оборотня не может и пальцем шевельнуть.

Дерек в ответ выгибает бровь – наверное, хочет выглядеть саркастично, но получается разве что сексуально. Очень, очень сексуально… Стайлз близок к панике.

– А когда это ты успел вернуться? – правильно, веди себя как обычно, болтай без остановки, смотри прямо в глаза, дыши размеренно, как будто ты вовсе не лежишь полуголый в чужой постели.

О господи, он же так и не надел рубашку, а на животе эта чертова татуировка, и Дерек смотрит прямо на неё. И да, вот теперь он выглядит насмешливым. Очень и очень. Хотя и не становится от этого менее сексуальным.

– Вот значит как, – говорит он, наконец, и ухмылка расползается по его лицу, глаза перехватывают мечущийся в панике взгляд подростка, – И давно?

У Стайлза совершенно нет желания что-то объяснять, ни сейчас, ни когда-либо еще, точно не в этой жизни. Он резко дергается в противоположную от Дерека сторону, пытаясь позорно сбежать, но горячая ладонь хватает его за лодыжку и тянет на себя, Стайлз скользит спиной по покрывалу и тонко взвизгивает, но тут же затихает, стоит Дереку нависнуть над ним.

Оборотень ведет ладонью от лодыжки вверх по ноге, легко поглаживает колено, скользит по бедру, а затем большим пальцем поглаживает татуировку, медленно и лениво обводя линии букв. Стайлз замирает, сбивается с дыхания, тяжело сглатывает. Внутри поднимается странный звон, от которого немеет тело и пустеет голова.

Может быть поэтому ему так легко податься вперед и первым поцеловать Дерека.